За последний месяц РФ входит в число лидеров среди стран мира по темпам прироста зараженных.
В течение почти двух недель в ежедневном приросте новых случаев заражения коронавирусом лидировали три страны: США, Россия и Бразилия. Это имеет определенный смысл, ведь каждая из этих стран входит в десятку самых густонаселенных стран с населением свыше 125 миллионов людей и в каждой из них есть несколько очень многолюдных городов.
Кроме того, каждая страна была дезорганизована и не поверила, когда болезнь прочно обосновалась в их регионе, говорится в материале CNN.
Но одно важное отличие отделяет Россию от двух других стран. По данным Университета Джона Хопкинса, в понедельник в Соединенных Штатах, которые были в разгаре пандемии почти два месяца, уровень смертности от Covid-19 составил 6%; в Бразилии, которая страдает в течение месяца, смертность составляет почти 7%. А в некоторых частях Западной Европы, включительно с Италией, Францией, Испанией, Бельгией и Великобританией, уровень смертности составляет более 10%.
Но в России, где пандемия началась примерно в то же время, что и в Бразилии, уровень смертности составляет менее 1%. Как это может быть?
Начальница отдела инфекционных заболеваний Министерства здравоохранения России, доктор Елена Малинникова объясняет это просто: низкая смертность обусловлена своевременным выявлением инфекции, а также тем фактом, что россияне, как правило, обращаются к врачу вскоре после появления симптомов.
Российские журналисты сообщают, что более 60% всех диагностированных в стране случаев были в Москве, где население моложе и здоровее, чем в сельской местности. Независимо от причины, крайне низкий уровень смертности является довольно неожиданным. Сравнив различные факторы можно понять, что же на самом деле происходит в РФ.
Разница в тестировании между Россией и Бразилией огромная. Доктор Малинникова и российские лидеры должны быть очень горды. На момент написания материала они протестировали 40 995 человек на миллион населения. Наоборот, в Бразилии очень низкий показатель - 3 459 тестов на миллион граждан. (Для сравнения, в США показатель составляет 30 937 на миллион).
Как мы видели в Швейцарии, Германии и других странах с большим тестированием, показатели смертности начинаются с низкого уровня, потому что выявлено очень много случаев, и никогда не переходят к серьезным заболеваниям, хотя по мере того, как эпидемия в Германии созрела, коэффициент смертности увеличился с менее чем 0,5% до около 4,5%.
Глубокая разница в тестировании действительно может быть главной причиной, но другие факторы могут способствовать риску смерти от инфекции Covid-19, в том числе пол, пожилой возраст, болезни сердца, хронические заболевания легких, диабет и ожирение, для которых сравнительная информация по всей стране доступна. Следует отметить, что в России высокий уровень этих сопутствующих заболеваний, особенно среди мужчин.
К сожалению, ни Россия, ни Бразилия не предоставили много информации о распределении случаев и смертности в своей стране по возрасту и полу, хотя в конце апреля Бразилия сообщила, что 59% случаев смерти от коронавируса были у мужчин. Однако, согласно данным Всемирного банка, 15% населения России старше 65 лет в сравнении с Бразилией в 9% (в США - 16%). Эта разница может свидетельствовать о том, что уровень смертности в Бразилии будет ниже, чем в России.
Сердечные заболевания также гораздо более распространены в России, чем в Бразилии. Недавнее исследование показывает, что частота осложнений сердечно-сосудистых заболеваний в России, по меньшей мере, в два раза выше, чем в Бразилии, что является еще одной причиной, по которой смертность от Covid-19 в Бразилии должна быть ниже, а не выше, чем в России.
Статистические данные о распространенности хронических заболеваний легких по странам отсутствуют. Однако, курение, основная причина заболеваний легких, чаще встречается в России (57% мужчин и 23% женщин), чем в Бразилии (17% мужчин и 10% женщин). В то же время смертность от болезней легких ниже в России (14,5 на 100 000), чем в Бразилии (26,6 на 100 000).
В России диабет встречается примерно вдвое реже (6%) в сравнении с Бразилией (10%), тогда как показатели ожирения примерно одинаковые: по состоянию на 2016 год Россия занимала 70-е место в мире с 23-процентной распространенностью, а в Бразилии - 22%, 82-е место в мире. (Для сравнения, у Соединенных Штатов был 12-й самый высокий показатель в 36%).
Таким образом, известные и измеримые факторы рисков тяжелой болезни указывают на то, что в России уровень смертности, по крайней мере, должен быть такой же, если не выше, чем в Бразилии.
Итак, права ли доктор Малинникова? Или действительно разница связана с тестированием и, пожалуй, эффективной российской системой здравоохранения?
Возможно, но могут быть и другие способы объяснить различия. Например, мы не знаем, как Россия определяет смерть от коронавируса. Если человек с болезнью сердца умирает с инфекцией, что именно становится "причиной"? Как быстро в Москву поступает информация из сельской местности, где уровень смертности может быть выше, учитывая более высокий уровень сопутствующих заболеваний? А как насчет смертей в домах престарелых – включены ли они как смерти от Covid-19, даже если тест не проводился?
Как и в США, и в других местах, точная классификация смерти, связанной с Covid-19, остается очень важной для понимания болезни и эффективности наших попыток борьбы с ней. Однако уверенность в том, как именно человек умер, остается очень тяжелой для определения.
Болезни не зависят друг от друга: у человека с сердечно-сосудистыми заболеваниями, как и ожидается, пневмония будет хуже, чем у человека без сердечно-сосудистых заболеваний - но должен ли человек умереть от этого, какова настоящая причина смерти? Вероятно, это коллизия болезней, которые в совокупности поражают человека, а не какая-то одна конкретная причина.
Это означает, что причину смерти можно определять различными способами, оставляя ее при этом точной. И с такой болезнью, как Covid-19, где политическая напряженность очевидна во многих странах, эта возможность (и соблазн ее использовать) напоминает страшную фразу, которую обычно приписывают советскому лидеру Иосифу Сталину, хотя совсем не ясно, сказал ли он это: "Значение имеет не тот, кто голосует, а тот, кто подсчитывает голоса".
Другими словами, уровень смертности от Covid-19 в России и во всем мире определяется не согласованным на международном уровне определением, а органами власти, которые сообщают об этом. Еще раз, мы можем обнаружить, что наше понимание Covid-19 поставлено в тупик абсолютно новой неопределенностью – и она вообще не медицинская, а полностью продукт политических вычислений.
